Рядом встал посланник самого Веемара, Деебор. Лицо его лоснилось от успешной жизни. Отличная должность при дворе сама по себе хороша, а сейчас вот он еще и станет несущим возмездие как доверенное лицо.

– Приветствую граждан угодья Линлоры! – начал Деебор, стараясь говорить внушительно, насколько позволял его писклявый голос. – Отрадно, что вы тут все собрались, дабы поддержать своих управителей.

Посланник кивнул в сторону Лиз.

– Все вы уже знаете, что произошло. Так что длинных историй рассказывать я не стану. Скажу только одно: воля Веемара священна, а обязательства, данные ему, надо соблюдать неукоснительно. Но наш Властитель великодушен. Поэтому у отступницы еще есть шанс все исправить!

По толпе пошел шепоток.

Двое стражников вели под руки поникшую девицу. Юную, хрупкую, светловолосую. Она просидела много часов в темной и грязной камере, но при этом от нее все еще веяло чистотой и свежестью.

Дориана Линлор была барышней высокого происхождения, но, если ее сравнить с цветком, она скорее не садовая роза, а полевая ромашка. Или колокольчик. Нежная, светлая, с глазами пронзительно-голубого цвета.

И пусть сейчас выглядела она уставшей, но сломленной не была. Оглядела толпу смело и честно, словно нечего ей было стыдиться.

– Сознаешь ли ты, Дориана Линлор, от чего отказалась накануне? – строго спросил Деебор.

– Полностью, господин, – почтительно ответила она.

– У тебя есть еще возможность принять щедрое предложение Властителя, – порадовал девицу Деебор.

– Благодарю, господин, – девушка слегка поклонилась.

– Сейчас согласится, – послышался из толпы громкий шепот. Кажется, слегка разочарованный. Ведь теперь увлекательного зрелища не будет!

– Я, Дориана, дочь барона Марта Линлора, трижды отказываюсь стать женой Властителя Веемара, – звонкий, уверенный голос плыл над толпой. – Нет, нет и еще раз нет!

Зрители ахнули.

Это безрассудство, или она понимает, что творит?

На щеках посланника заиграли желваки.

– Что ж, так тому и быть. Теперь возврата нет, и доброта Властителя на тебя больше не распространяется.

Лиз зарыдала и прислонилась к плечу брата. Нет, оплакивала она не несчастную падчерицу. Прощалась с выгодами родственницы Властителя. Ведь даже после того, как очередная жена закончится, ее семью благами не обходят. Чтобы лишних пересудов избежать.

На эшафот поднялся палач. Он громко пыхтел под красной кожаной накидкой, скрывавшей лицо. В такой жаркий день, как сегодня, бедняга себя чувствовал словно в парной. И, кажется, толпа сопереживала ему больше, чем юной деве.

– Вытяни руку вперед, – велел Деебор, которого распирало от власти.

Двое силачей вынесли очаг, наполненный раскаленными камнями, поставили в центре.

Палач приложил к алым магическим булыжникам металлический стержень с печаткой на конце.

Стражник с силой развернул девушку левым плечом к палачу, подставляя нежную кожу.

Толпа издала стон, когда раскаленный докрасна металл коснулся руки Дори. Послышалось шипение.

Кровь отхлынула от лица сироты. Но несчастная не издала ни звука, лишь крепко зубы сжала.

Палач отнял печатку от кожи Дорианы.

Деебор поднял вверх руку сироты, демонстрируя метку. Уродливый свежий ожог в виде змеи, раздувающей капюшон.

По щекам девушки потекли слезы боли, но она все же держалась.

– Ни в одном доме не будут рады проклятой! – торжествующе произнес посланник Властителя.

И тут толпа ахнула, потому что мерзкий вензель вдруг резко побледнел, а затем и вовсе скрылся. А на его месте проступил совсем другой знак. Татуировка, похожая на след лапы крупного хищника. Подушечки пальцев, острые когти. Все это было так тонко прочерчено! Эмблема вписана в круг, а по его краю идет какая-то надпись. Шрифт мелкий, и его можно углядеть, лишь находясь рядом. И самое странное – эта новая метка светилась золотым.

– Это проклятие! – взволнованно закричал кто-то в толпе. – Знак, что девку разорвут дикие звери.

– Вон! Надо срочно прогнать ее вон из угодий! Не то хищники придут за ней прямо сюда!

Народ запереживал так, что охранникам пришлось спасать несчастную из рук тех, кто желал лично сопроводить девушку за ворота Линлоры. Не то разорвут ее раньше зверей и примут проклятие на себя.

Глава 2

Предсказание звезд

– Лоритал сегодня садится таким пожаром, что я готов придумать из этого знак, – мужчина с длинными, совершенно выбеленными годами и Светилом волосами, чуть прищурившись, смотрел на закат.

В это время стоявший рядом с ним молодой кронпринц Дитмор ойкнул, согнувшись вперед и хватаясь за грудь.

– Что случилось, вашество? – удивленно спросил старик. – Неужто вас праздный образ жизни доконал?

– Для королевского советника вы ведете себя легкомысленно, – прошипел сквозь зубы наследник Меелингов.

– Я не советник, а звездочет. Человек, который разговаривает с небесами, – седовласый отвечал спокойно, но в глазах его виделась тревога. Кронпринц на здоровье раньше никогда не жаловался, а тут вдруг побелел и чуть не свалился кулем на землю.

– Так спросите небеса, что со мной такое стряслось. Или лекаря позовите, что гораздо полезнее.

Дитмор наконец смог вдохнуть и выдохнуть без боли. А затем распрямился и сумел пройти к скамейке, чтобы сесть.

– Случалось ли с вами еще такое в последние дни? – звездочет пропустил приказ мимо ушей.

– Нет, Хорез, не припомню, чтобы жаловался на сердечные боли в своей жизни. Но уже ничего не нужно, я в полном порядке.

Дитмор улыбнулся, потер едва заметную горбинку тонкого, породистого носа, как всегда делал, когда чувствовал смущение. А сейчас дело определенно было в нем. Ведь он, здоровый молодой мужчина и украшение расы оборотней, вдруг чуть не хлопнулся в обморок, как тщедушная старушка.

– Сдается мне, вашество, это все-таки знак, – Хорез оживился и руки потер. Он жить не мог без магии, а ее в Меелинге стало совсем мало.

Магическое поле становилось слабее, люди с «искрой» рождались все реже.

Королевством правила великая династия оборотней. И когда появился на свет Дитмор, звезды сказали Хорезу: его дети, скорее всего, родятся уже обычными людьми. Если не найти способ вернуть в Меелингу силу магии.

Целители становятся все слабее. Заклинания действуют через раз. Страницы магических книг выцветают, скрывая древнюю мудрость.

Хорез все еще полон бодрости, потому что его заряжали звезды. Их свет каким-то образом действовал на мудреца, так что тот сам начинал сиять, особенно его белые волосы. Увидев звездочета в темноте, когда он разговаривает с Высшими, можно было напугаться до икоты.

Убедившись, что с подопечным все хорошо, старик отправился в свое убежище. Иначе его комнаты не назвать.

Два помещения, соединенные общей дверью. Стены увешаны картами звездного неба, схемами и магическими знаками.

На полу – начерченная белым звезда с кругом в центре. Подпалины на досках красноречиво говорили о том, что здесь проводятся обряды.

Хорез уселся на громоздкий табурет, развернул желтый, потрескавшийся свиток. Почитал, беззвучно шевеля губами. Затем раскрыл толстую книгу, долго изучал, будто первый раз видел.

Наконец поднялся, разминая мышцы шеи.

А дальше сделал неожиданное для старца.

Легко, словно подросток, запрыгнул на табурет и толкнул обеими руками потолок над собой.

Открылся круглый люк, в котором мигали ранние звезды.

Подтянувшись, как заправский гимнаст, Хорез забрался на крышу. Она тоже была обставлена как ритуальное место. Только вся обстановка выполнена из грубо обработанного камня.

Стол, алтарь с нанесенной гравировкой, повторявший рисунок на полу в его лаборатории.

Звездочет занимал верхний этаж в одной из башен дворца Меелингов и крышу ее тоже. Для удобства обращения к светилам.

Он не просто смотрел на звезды, как юная, полная романтических надежд барышня.

Хорез поднял крепко зажатую в обеих руках рамку из черного металла. Форма у нее была необычная, будто к одному треугольнику прислонен другой, их вершины топорщатся звездными лучами. Можно передвигать фигуры, меняя наклон и положение относительно друг друга, а сквозь эти окошки смотреть на небо с разных ракурсов и точек.